Вукасин проиграл бой, но не войну

Однажды в сентябре этого года Вукасин Обрадович вошел в офис сербского еженедельника Vranjske, увидел репортеров, которые посвятили изданию свою жизнь – он тоже отдал ему 23 года тяжелой работы, – и понял: это конец.

«Мне стало тошно, – сказал главный редактор. – Ты спрашиваешь себя: «А стоило ли оно того?».

В течение 23 лет новостное издание Vranjske публиковало истории, которые никто другой не осмелился бы обнародовать.

Даже во время репрессивного режима покойного Слободана Милошевича на страницах газеты города Вране можно было прочитать о военных преступлениях, совершенных во время югославских войн 1990-х годов, растрате государственных средств, сексуальных домогательствах в Сербской православной церкви, контрабанде наркотиков, организованной преступности и о многом другом.

Но после того, как газета опубликовала интервью с местным разоблачителем, рассказавшим о случаях незаконного найма в офисе налоговой администрации города, а затем написала об ответных мерах, принятых в отношении него, изданию был вынесен смертный приговор.

Первым о незаконной практике найма изданию поведал сам директор офиса Сладьян Томич. Сразу после выхода интервью он был понижен в должности и подвергся угрозам со стороны нового директора Сладьяны Стоянович, женщины с якобы хорошими связями в правящей партии Сербии.

Томич снова обратился к Vranjske и рассказал о произошедшем во втором интервью, опубликованном в июле.

Тогда-то и нагрянули налоговые инспекторы. Они почти не выходили из офиса издания на протяжении нескольких недель, ища любой предлог, под которым его можно было бы закрыть, или, по крайней мере, принудить заплатить здоровенный штраф, из-за которого газете пришлось бы принять добровольное решение о прекращении работы. Однако они так ничего и не нашли.

Обрадович знал, откуда росли ноги и почему.

В открытом письме новому директору налогового органа он указал, что его репортеры подвергаются давлению в ответ на освещение вопросов, представляющих интерес для граждан Вране. Из-за того что они выполняли свою работу как журналисты, писал он, правящая партия отнеслась к ним как к политическим противникам.

Однако проверки не прекращались. Тем временем арендодатель издания – государственный пенсионный фонд – выставил их 15 лет спустя, несмотря на наличие в здании пустых офисов.

Все это происходило вдобавок к предыдущему конфликту Вране с местным правительством по поводу распределения средств, предназначенных для поддержки сербских СМИ в начале 2017 года.

После того как муниципалитет вынес подвергнутое острой критике решение о выделении большей части денег изданиям, которые, как считается, контролируются правящей партией страны, сотрудники Vranjske объявили забастовку.

Газета получила такую ​​смехотворно ничтожную сумму денег, что вернула средства местному правительству в знак протеста.

К концу лета нехватка средств, уведомление о выселении и налоговые инспекторы, которые неофициально сообщили главному редактору, что им было поручено найти «что-то», побудили Обрадовича объявить голодовку.

«Журналистику и Vranjske невозможно отделить от остальной части моей жизни», – писал Обрадович в открытом письме. «Я просто не хочу отворачиваться и мирно удаляться от того, за что я боролся все это время», – заявлял он.

Обрадович завершил свою голодовку спустя всего один день из-за проблем со здоровьем, однако давление подтолкнуло его к решению закрыть Vranjske.

«Это был тяжелый момент», – сказал он OCCRP. Момент, когда он осознал, что всем хорошим и нелегким временам, через которые он прошел вместе с коллегами, и миссии, которая сплотила их, придет конец, и все из-за одного интервью.

Обрадович был уважаем среди коллег по всей стране, он к тому же занимал пост президента Независимой ассоциации журналистов Сербии. После его голодовки сотни журналистов и граждан собрались перед зданием правительства Сербии в Белграде в знак протеста против того, что они считали неприемлемым давлением со стороны правительства.

«Я поддерживаю Vranjske», гласили плакаты.

Ассоциация журналистов заявила, что закрытие еженедельника стало прямым следствием давнего политического давления на свободу СМИ и коррумпированной системы финансирования прессы.

Дополнительная поддержка поступила от представителей Европейской и Международной федераций журналистов. Обе организации заявили, что они солидарны с Обрадовичем, и присоединились к своим сербским филиалам, осуждающим притеснения со стороны правительства.

В конечном счете, это мало что изменило. Vranjske остается закрытым по сей день. Однако жители южного сербского города все еще обращаются к Обрадовичу с вопросом о том, когда газета возобновит работу.

«Они не могут в это поверить», – говорит он. – Я сам ловлю себя на том, что когда что-то вижу или слышу, то думаю, что из этого может получиться хорошая история. А затем меня осеняет: Vranjske больше не существует».

Однако возмущение, вызванное в Сербии этим случаем, переросло в новую волну сопротивления. Двадцать семь медиаплощадок по всей стране организовали то, что они называют «Группой за свободу сербских СМИ».

В нее входит и Обрадович.

«Надеюсь, мы изменим существующее положение вещей хотя бы на миллиметр», – говорит он. На мгновение его лицо озаряет надежда. А может, это злоба?

«Я участвовал во стольких битвах», – говорит он, – я не могу пропустить эту».